centadic

По природе пришедшего возраста,

по призыву аккордов и пения,

не имея ни слуха, ни голоса,

ослабевший от жажды хотения,



к инструментам из струнной коллекции

(напугали объемом ударные)

я, магнитом любовной инфекции,

был притянут за нити фибральные.



Ах, гармония! Формы округлые!

Всем изделиям свойственна талия;

шеи длинные, нежные, смуглые

и пригожие для осязания;



струны жесткие, медные, стервою

голосили, холодные, строгие…

Но одно, с ненастроенной первою,

мне понравилось больше, чем многие.



По рукам и осанка, и гладкости.

Шестиструнная и шестинервная

поддавалась на нежные ласкости,

но не строилась гадкая первая.



Мне медведи ходили в товарищах,

три аккорда им - опус симфонии:

"Ох, ты краля какая! Ну, та еще!

Без сомнения - фея Гармонии!"



Вот доверчивость - опыт прослоечкой

по брюшной не расслабленной полости.

Я с игруньей по жизни, как в лодочке,

покорял водопады пристойностей.



Как играть - ничего не заладится,

не лялякает, не унисонится.

Но ее безупречная задница -

на коленях моих, как любовница.



Понеслись эпидемией отзвуки,

с первой грешной, на точные сольные.

И осыпались с неба подсолнухи

семенами на краеугольные…



Не долузгать - оскома не бабушка.

Нет терпения - нервы на вытяжку.

А я ладил в созвучия ладушки

и утюжил по струнам судьбинушку.



Дребезжание и дребедение -

не поется. Халтура на выдохе.

Сорван голос. И звуки шипения

провожали последние выкрики.



Кто сказал, что они неударные?

Не поверю! Покончу со стервою!

Поменяю на новые драные,

но настрою любимую первую.